CTPAHA KOTOPOЙ HET

На столе в приемной советника президента ГНКАР лежат российские газеты, в его кабинете без звука работает CNN, а сам он приветствует нас на прекрасном русском языке. "Я думаю, это типичная картина в коридорах министерств в Азербайджане. Кстати, CNN я переключил случайно, до этого у меня была "Россия 24". То есть я так бегаю: "Россия 24", CNN, потом смотрю наш новостной канал. Это явление времени: мы пользуемся тем, что, как правило, сейчас в Азербайджане (по крайней мере, в Баку) люди говорят на трех языках", - поясняет Мурад Гейдаров, бывший дипломат, семь лет проучившийся в Москве.

Мурад Гейдаров, советник президента Государственной нефтяной компании Азербайджана

Как дипломат, он тактично обходит ответ на вопрос, был бы топливно-энергетический комплекс Азербайджана развит сегодня так же, если бы не распад Советского Союза.

"Я думаю, что если бы Советский Союз остался, он в той или иной мере должен был бы адаптироваться к глобальным тенденциям на рынке. А тенденции на рынке диктовали, что нужно внедрять новые технологии, нужно повышать производительность труда, нужно обучать людей, нужно их отправлять на учебу, нужно внедрять новаторские системы управления. Парткомы не могут давать советы, как добывать нефть, для этого существуют менеджеры. Остается только гадать, какой была бы роль Азербайджана в Советском Союзе. Должны были бы мы за бесценок передавать нефть эстонцам, молдаванам, белорусам и так далее? Ведь статистика говорит, что только две республики могли самостоятельно прожить без Советского Союза – это Российская Федерация и Азербайджан. Эти две республики содержали себя и индустриально поддерживали все другие страны. Нужно ли было бы Азербайджану внедрять все эти технологии и повышать образовательно-научный уровень, если бы мы от этого не зарабатывали, а все опять уходило бы в Эстонию, Молдову, Белоруссию, Таджикистан?"

Добыча нефти в Балаханах

Гейдаров признается, что Азербайджан очень ценит советский период, но добавляет, что к моменту распада Союза добыча пошла на спад, а перспективы развития были весьма туманны.

"Когда наступил период советской власти в Азербайджане, нефтяная индустрия уже была достаточно развита. Те планы индустриализации, про которые мы знаем из учебников истории и которые связаны с именем Сталина, также непосредственно затронули Азербайджан. Именно в этот период начинали строить крупные нефтяные предприятия и развивать добычу нефти на море. Но в 1970-е годы нефтегазовая индустрия Азербайджана стала работать вхолостую. В это время она стала развиваться не интенсивно, а экстенсивно, то есть не было новых инвестиций, не внедрялись передовые технологии. Просто улавливалась конъюнктура – высокие цены на нефть – и предполагалось, что этого будет достаточно для того, чтобы поддерживать бюджет Советского Союза. Последние годы перед развалом Союза у нас уже начался спад производства. Это было связано и с истощением пластов, и с отсутствием капиталовложений, и очень низкой производительностью труда. Труд оставался самоотверженным, а зарплата уменьшалась".

Нефтяник Эльгюр, всю жизнь проработавший в Балаханах

В разговоре с бывшим нефтяником Эльгюром, проживающим в нефтяном поселке Балаханы, вопрос зарплаты возникает одним из первых. Эльгюр 50 лет своей жизни посвятил ремонту скважин – самой грязной подземной работе, связанной с нефтью. "Сейчас стало лучше, - рассказывает он. - В двадцать раз стало лучше. Во времена СССР мы получали 120-140 рублей за самую тяжелую работу, а мой сын, который занимается тем же самым, – в четыре раза больше".

Однако Мурад Гейдаров, занимающий большой кабинет в самом центре Баку на проспекте Нефтяников, убеждает нас, что и в советское время работники отрасли жили неплохо, хотя с сегодняшним днем это не сравнить.

"Нефтяники всегда хорошо зарабатывали. Но сейчас да, достаточно хорошие зарплаты. Есть категория профессий, которые очень востребованы в современной мировой индустрии, например, специалисты по бурению. Бурильщики зарабатывают практически одинаково во всех странах мира, потому что эта профессия очень востребована и очень велик дефицит специалистов в этой области. В целом, заработок неплохой".

Главное, в чем сходятся советник президента ГНКАР и пожилой нефтяник – это в том, что после распада Союза главным для Баку было сохранить нефтяную отрасль, что стране благополучно удалось сделать. Как и многие азербайджанцы, Эльгюр очень лаконично отвечает на вопрос, с чем это связано: "Гейдар Алиев". Гейдаров считает, что кроме личности бывшего президента Азербайджана, одной из главных причин сохранения нефтяной промышленности стало уважение к традициям.

Балаханы. Интерьер Государственной нефтяной компании Азербайджана

"Это было тревожное время для нас. Союз разваливался – каждый тянул свою страну на себя. В Азербайджане еще была другая ситуация, связанная с Нагорным Карабахом и армяно-азербайджанским конфликтом. Люди понимали, что если все идет к концу, то наверняка понадобится и экономическая мощь, и сильное государство для того, чтобы противостоять агрессии. А единственным источником дохода для Азербайджана в то время была нефтяная индустрия. Кроме того, труд нефтяника в Азербайджане – династийный и крайне уважаемый. И существует соответствующий кодекс поведения для нефтяных династий. Они продолжают работать. У нас были и специалисты в области бурения, и геологи, и специалисты в области добычи и транспортировки, которые передавали знания от деда к отцу и от отца к сыну. Эта профессия крайне была почетна. У людей был действительно какой-то кодекс чести – продолжать работать, приносить пользу. Воспитание не позволяло бросить работу и выйти кричать и бастовать. Высокое чувство ответственности, самоотверженность, отвага, потому что работать на море, на Каспии – это, действительно, удел самоотверженных людей".

Именно на излете Советского Союза Азербайджан задумался о море как о главном источнике нефти. Крупнейшее морское месторождение в Азербайджане – Нефтяные Камни – начали разрабатывать еще в 1950-е годы, однако в советский период основная добыча велась на суше. Эльгюр, всю жизнь проработавший под землей, усмехается: "Море есть море. У моря свои законы. Работать там не сложнее, но опаснее. Особенно когда поднимается ветер и волны". "Вы не смотрите, что у нас мягкая зима. Когда дует северный ветер, работать в это время на море, с этими огромными волнами, порывистым ветром и страшным холодом – это, я вам скажу, не шутки", - добавляет Мурад Гейдаров.

"Нефтяные Камни" - выставочная работа М.Селимханова. Фотовыставка "АПН-66" / РИА Новости

"В последние годы советской власти уже думали о том, что нужно переходить на море и продолжать то, что началось с Нефтяных Камней. Нефтяные Камни – это легендарное, даже, можно сказать, уникальное производство, целое объединение на море, практически это искусственный остров. Это обычный микрорайон, ничем не отличающийся от какого-нибудь микрорайона в Сургуте или Самотлоре. Со школами, с яслями, с больницей, со стадионом, с общежитиями. Когда ты приземляешься там на вертолете и выходишь, а вертолет улетает – кажется, что ты в каком-то обычном городском микрорайоне. Это действительно уникальное место. Нефтяные Камни были заложены в середине XX века, и именно тогда стали зарождаться технологии бурения и добычи на море. Именно тогда были внедрены технологии наклонного бурения – то есть с суши бурить на море. Для того времени это были передовые технологии. Поэтому ближе к концу нашего совместного проживания в одной стране предполагалось, что наша стратегия будет все-таки на море, потому что пласты на суше истощались. Но реализовано это было уже только после того, как Азербайджан получил независимость, когда сюда пришли ведущие энергетические компании мира. К концу Советского Союза мы поняли, что на ближайшие годы Азербайджан должен активно идти в море".