CTPAHA KOTOPOЙ HET

Эмиль

Президент компании Kyrgyz Concept Эмиль Уметалиев считает Киргизию пупом если не всей Земли, то Евразии уж точно: "Вот, посмотрите на евразийский континент. Все, что вокруг океанов - это уровень моря. Как в песочнице, песок собирается на пике. Где пик этого континента? Да, есть Джомолунгма, но на самом деле именно Киргизия является пиком континента, поскольку 94 процента территории Киргизии - это горы, плюс у нас три семитысячника. Один из пиков является хранителем ледников и чистейшей воды, следовательно, чистейших горных озер и рек, и, следовательно, это трава, зелень и оазис. Оазис еще и потому, что вокруг нас - пустыни Синьцзяня, степи Казахстана, пустыни Туркмении и Узбекистана. Поэтому на самом деле чистым является только Кыргызстан", - вдохновенно рассказывает Эмиль, и глаза его горят.

В 90-е Эмиль открыл первые в Киргизии курсы английского, на которых преподаватели волонтеры - носители языка. Потом он основал Kyrgyz Concept, которая торгует авиабилетами и турпутевками, доставляет грузы, организует конференции, отправляет киргизов учиться за рубеж. "Если все, что я делал, - помогал людям общаться, здороваться, строить свои планы, расселяться в гостиницы, получать питание, снимать офисы, находить переводчиков - называется туризмом, то пусть так. Но мною движет идея помогать людям, которые к нам приезжают, получать лучшее впечатление о нашей стране, а нашим людям - расширять возможности поиска своего счастья в дальних мирах", - не снижает уровня пафоса Эмиль.

Киргизия, по оригинальной концепции Эмиля, не только оазис среди пустынь и степей, но еще и естественный "ограничитель между тремя величайшими религиями и культурами". "Буддизм заканчивается у нас, в Караколе есть как мусульманская мечеть, так и одна из красивейших православных церквей. От нас начинается православие, и у нас же заканчивается ислам. Мы являемся как бы хабом этих трех религий и их последующих амбиций", - продолжает Эмиль.

Именно поэтому, по его мнению, Киргизия и является точкой, которая "притягивает интерес для смещения этого центра влияния не только для амбиций региональных игроков, но и мировых". "Локальные ответы вы найдете у других интервьюируемых, а глобально сейчас судьба континента будет решаться именно в таких точках, как Киргизия", - резюмирует Эмиль.

...Несмотря на свои оригинальные концепции, Эмиль сейчас классический западник, хотя (или потому что) в юности он был пламенным коммунистом. "Родившись в 1958 году, я краем детского глаза зацепил хрущевскую "оттепель", а рос во времена брежневского развитого социализма и был очень-очень преданным учеником одной из фрунзенских русских школ", - рассказывает он. Свой путь Эмиль начинал пионерским вожаком, потом был заместителем секретаря комсомольской организации Киргизского государственного университета.

"Я очень рано начал носить галстуки, называться по имени-отчеству, удостоился принятия в коммунисты еще в студенчестве, хотя до меня туда с мехмата не принимали. На зависть очень многим, я оказался одним из тех, кого удостоили без блата, без протекции. В принципе для этикетки принимали где-то 10 процентов тех, кто мог оказывать влияние на молодежь, для того чтобы показывать пролетарское происхождение и где-то как-то поддерживать энергетическую способность", - хвастается Эмиль. Судя по его тону, он все еще гордится своими достижениями в период существования СССР.

Деда Эмиля репрессировали в 30-е годы, и мать "хлебнула горя, сиротства, голода и всего остального". Несмотря на то, что Эмиль, по его словам, был сыном женщины "трудной судьбы", он очень "верил в идеи развитого социализма и интернационализма". В 23 года Эмиль оказался самым молодым сотрудником в центральном комитете комсомола Киргизии, в ведущем орготделе. Вот только там у Эмиля не сложились отношения с начальством, и он "был отослан в армию". Бизнесмен даже сравнил себя с Достоевским, который когда-то "был в погонах в ссылке в Семипроклятинске". "В какой-то мере проведя аналогию со своей судьбой, до сих пор горжусь, что ссылали не только преступников, но иногда, наоборот, людей, которые предпочитают мыслить самостоятельно", - говорит Эмиль.

В армии-то Эмиль и понял "иллюзорность всех идей социализма, интернационализма и социальной справедливости как таковой". "Добило меня окончательно то беззаконие, которое я видел ежедневно в армии, особенно по отношению к низшему армейскому составу", - рассказывает глава Kyrgyz Concept. Эмиль и здесь идет дальше, выстраивая на своем армейском опыте целую теорию о русском менталитете: "Русскоговорящая часть земного шара именно поэтому груба, жестока, склонна к насилию, матерщине, склонна подчиниться силе, вставать в строй, и при этом склонна проявлять это самое насилие и подчинять себе других, без самостоятельного мышления".

Заразился Эмиль этим вирусом или нет, он не говорит. Но ему в любом случае повезло: когда он вернулся из этого страшного места, в СССР началась гласность и перестройка. "Это был глоток свежего воздуха для меня, это была пища для моего мозга, и я жадно стал вбирать всю информацию, и это дало мне возможность почувствовать, что мир не замыкается только на том, что окружало нас внутри "железного занавеса", - рассказывает Эмиль.

...Бизнесмен уверен, что не только кочевой образ жизни киргизов является причиной неприятия ими диктатуры. Есть в этом и заслуга первого президента Киргизии Аскара Акаева. "Ранний Акаев ценил общечеловеческий гуманизм, и в нашей стране возникли зачатки гражданского общества. Количество неправительственных организаций, свободолюбивой прессы и учебных заведений имело свои минусы, но и очевидные плюсы. Акаев оказал качественное влияние на развитие современной Киргизии... Вот только у позднего Акаева внутри какой-то бес проснулся, и когда он стал превращаться в монстра, он был отвергнут", - говорит Эмиль.

Другая оригинальная теория Эмиля об особенностях киргизского народа заключается в особой роли женщины в киргизской семье. "У киргизов испокон веков женщина не отгорожена от дел мужчины. В юрте женщина сидит рядом, все слышит, все понимает и замещает мужчину, который уходит на пастбище. Она вместе с мужем считает овец, пригнанных с пастбищ и выгоняемых из стойла, она участвует, понимает, принимает все внешние вызовы вместе со своим мужем. Она растит детей, которые принимают от матери не только менталитет ложки-поварежки и внутренних семейных интриг, а дети растут имеющими более широкий кругозор", - рассказывает Эмиль. Кстати, эту теорию другие мои собеседники, кому я ее пересказывал, слушали с интересом и признавались, что раньше об этом не думали.

Российское позитивное влияние на Киргизию Эмиль отрицает. Он переживает, что на месте Москвы в 19 веке не оказался Лондон. "Европеизация происходила в какой-то мере, но минусы для сохранения своего национального духа и этничности, конечно, очевидны. Когда кто-то говорит, что мы без них бы не выжили - это глупость. Я иногда спрашиваю индусов: "Вот мы не боролись за свою независимость - и вроде есть неплохие улицы, заводы и фабрики, а вы против Британской империи боролись. Если бы у вас был выбор, как бы вы действовали?" Они отвечают: "Что мы получили от британцев, а что вы получили от России?" Они получили английский язык, парламентскую систему, верховенство закона, капитализм", - пересказывает Эмиль.

Даже советским образованием он недоволен. Говорит, что в бишкекских школах процветает рэкет и драки между учениками. В 2011 году Эмиль создал вместе с другими семьями частную школу - European School in Central Asia, которая должна будет обучать детей по самым современным международным стандартам. Уже в конце года в нее записались 27 детей от двух до десяти лет. "Вот ответственность за себя, когда человек и семья принимает на себя ответственность, в том числе заботясь о будущем своих детей", - говорить Эмиль, и он явно горд собой.

...Гласность, перестройка, независимость и рыночная экономика привели Эмиля в кресло министра экономического регулирования Киргизии. Было это, правда, в пришедшем к власти после революции 2010 года временном правительстве Розы Отунбаевой, то есть продолжалось недолго.

"Через пару недель после тех событий меня пригласили и очень жестко сделали мне предложение без выбора. Сказали: 'Вот говорил, что надо делать, теперь делай'".

Делать Эмилю не понравилось. "Люди, которые сейчас работают в системах, которые еще не сложились, не устраивают меня, они не полностью соответствуют моим идейным убеждениям", - объясняет бывший министр. Приходил он в правительство с "реформаторским пылом", но его ему "очень быстро погасили". "Развернувшиеся в мае и июне провокации (события в Ошской и Джалабадской областях) изменили жизнь страны на этот период. Они дискредитировали  позитивный, прогрессивный подъем свободолюбивого духа", - говорит Эмиль. Вопрос о том, что он конкретно успел сделать за полгода работы в министерстве, он игнорирует.

Вместо этого рассказывает о главном, по его мнению, принципе демократии - распределении "человеческих ресурсов, интеллектуальной силы и остальных институтов" по горизонтали. "Только тогда мы уравновесим вертикаль власти. Кто-то в вертикали, может быть, может участвовать, но мы должны обязательно строить именно горизонталь, которая должна в конечном итоге остроугольную вертикаль власти превратить в тупоугольную вертикаль власти с превалирующей силой влияния по всей горизонтали", - излагает Эмиль.

Глава Kyrgyz Concept выбрал счастливую жизнь в горизонтали, но не скрывает, что и в вертикали тоже есть большие плюсы.  "Я имею регалии, о которых мечтают люди, которые стремятся во власть. Я и министром был, и участвую во многих государственных решениях, даже орденом "Данакер" ("Миротворец") награжден", - рассказывает Эмиль.

Упомянув про орден, который он получил несколько месяцев назад, Эмиль снова вскакивает с дивана, чтобы продемонстрировать мне почетную награду. Правильно надеть ее перед камерой ему удается не с первого раза: "Я не особо орденоносец, я его неправильно надел, ведь вы первый человек, для которого я его надеваю". Но наверняка не последний.

Табылды

Когда советская власть ослабила свою железную хватку, киргизский инженер и демократический активист Табылды Эгембердиев решил запустить с братом собственный бизнес. "Тогда на рынке ничего не было - ни лимонада, ни воды в бутылках. Вообще ничего не было, кроме водки, да и то самопальной. Выходят люди на улицу - жара, а пить нечего. Вот я и вспомнил про национальные напитки, которые киргизы всю жизнь дома пили, а в советское время они исчезли", - рассказывает Табылды.

Сейчас он солидный мужчина с внушительным животом, ему недавно пошел седьмой десяток. Компания "Шоро", которой владеет Табылды, - эдакий киргизский "Вимм-Билль-Данн". "Шоро" выпускает несколько марок минеральной воды, но известность получила благодаря производству национальных киргизских напитков: максыма, бозо, чалапа, кумыса и ачытмы.

"Надо мной все друзья смеялись и издевались, когда я заикнулся, что мы с братом из патриотических целей начнем напитки производить. Денег у нас не было - мы продали четыре маминых барана и две козы, а на выручку купили пару фляг, пару казанов и прямо дома начали готовить. Представляешь?"

Я слабо представляю себе, как делается максым или чалап, поэтому Табылды объясняет более доходчиво: зерно жарят, потом промалывают, кипятят, варят, заквашивают, а на второй день продают.

"Мы сами все делали, вручную. Это страшный труд вообще, поэтому их и перестали готовить, - говорит Табылды. - В первый день мы сто литров продали. Это один казан. Во второй день двести литров продали... В общем, начали киргизы пить, пить, пить - и за год мы их на иглу посадили". Табылды самодовольно улыбается. По его словам, они с братом четыре года не могли удовлетворить народный спрос, и, как правило, уже в обед напиток у них заканчивался.

Сейчас Табылды ничего в казане не заквашивает (производство давно автоматизировано), но привычка делать все самостоятельно осталась. Бизнесмен принимает меня в этнографическом комплексе "Супара" в десяти минутах езды от Бишкека.  По сути "Супара" - это большой ресторан, состоящий из нескольких юрт и более теплых каменных домиков. Мимо построек бежит ручей, имитирующий горную реку, и все в целом явно должно напоминать посетителю небольшой аул.

Тщеславие Табылды заметно даже по текстам на сайте "Супары". Про создание ресторана там говорится так: "Именитые архитекторы, к услугам которых обращался Табылды, не смогли осуществить задуманного, но неудачные встречи с архитекторами не остановили Эгембердиева на пути к осуществлению своей идеи. Он сумел с этим справиться, найдя правильное решение". Правда, никаких из ряда вон выходящих конструктивных решений в "Супаре" нет, но найти в Бишкеке лучшее место, чтобы справить свадьбу или отметить юбилей, не так и просто.

...Всего год пришлось Табылды заквашивать максым, чтобы стать долларовым миллионером. Сейчас он и вовсе один из самых богатых людей страны (в 2008 году газета De Facto поставила его на 30-е место в списке, аналогичном "Золотой сотне Forbes").

Еще двадцать лет назад, в советское время, он был простым инженером. "На зарплату жил, а других возможностей зарабатывать просто не было. Рядом человек сидел, который ничего не делал, - он ту же самую зарплату получал. Все мозги приравняли к совку, к лопате рабочего. Вот у меня рабочий получал 700-800-1000 рублей, а у меня был оклад 180 рублей. Вот и считай, почему развалился Союз", - ругает советский строй Табылды.

К моменту великого перелома Табылды подошел без гроша за душой, но зато с багажом идей. "Я был писателем. Я был из новой плеяды публицистов. Я никогда в жизни не писал, но когда стал, то все удивлялись, откуда у меня такие познания. А я просто в советское время занимался самообразованием. Когда мне было 30 лет, в 1980 году, я первый раз в жизни поставил перед собой вопрос: кто я такой, зачем я живу?", - говорит Табылды.

Впрочем, стать писателем, а не директором завода Табылды пришлось не из-за какого-то особенного таланта, а из-за непростого характера. "Я был прямолинейным человеком и всегда ругался с начальством. У меня всегда были тупые начальники, потому что ими становились только подхалимы и лизоблюды. Вот они выгоняли меня из одного, другого места, и я понял, что надо так построить свою жизнь, чтобы все от меня зависело. Вот я и выбрал: наверное, писателем буду", - рассказывает бывший писатель.

Табылды строчил в стол статьи о политике, экономике и культуре. "Я писал, носил в редакцию свои мысли, а мне там говорили: 'Ох, отличная статья, но нам нельзя ее печатать'", - вспоминает Табылды. Статьи, может, не печатали, но интерес к политике даром не прошел, и с наступлением новых времен будущий глава "Шоро" стал секретарем по идеологии демократического движения "Кыргызстан".

"Я был общественным деятелем, политиком, демократом. Когда Собчак гремел, Сахаров, Афанасьев, когда Ельцина выдвигали, помнишь? По телевизору начали показывать съезд, где люди говорили свободно, о чем хотят. Мы, киргизская молодежь, слушали и в подражание создали движение", - добавляет Табылды.

Цель у "Кыргызстана" была вполне конкретная: "свалить коммунистический режим". После того, как казавшаяся поначалу неподъемной задача была выполнена, Табылды в политику не пошел, хотя первый президент независимой Киргизии Аскар Акаев работу на госслужбе ему предлагал. "Я отказался, потому что мне эта область была непонятна. Мне было совестно: приду, потом облажаюсь - елки-палки, зачем это мне надо? Каждый человек должен заниматься любимым делом. Если он парикмахер или писатель от рождения способный, почему он должен быть депутатом?", - спрашивает меня тот, кто, очевидно, считает себя от рождения бизнесменом.

Впрочем, бизнесом он наверняка занялся из ревности и оскорбленного самолюбия: "Люди, которые со мной учились, посредственные, стали министрами, большими начальниками. А я был отличником учебы, а у меня жизнь не сложилась абсолютно, никакой карьеры".

...Любовь Табылды к свободе и демократии за годы лихой киргизской независимости никуда не делась. Во время киргизских революций 2005 и 2010 годов он поддерживал революцию не только морально, но и финансово. "Я водой поливал всю эту революцию два раза. Пить нечего, жара была, а я там четыре "КамАЗа" выгнал и разбросал по всей площади. Ведь люди там вообще высыхали: все закрыто, а жара была и в марте 2005-го, и в апреле 2010-го", - рассказывает Табылды.

Про революцию, которая закончилась свержением президента Курманбека Бакиева и гибелью 87 человек, Табылды рассказывает охотно. У него в компании работали шесть молодых работников - "обычных сельских ребят, не замеченных ни в каких политических амбициях."

"Они, оказывается, тоже пошли. Одного осколком задело, а второй, тракторист, принес мне пулю от пулемета и говорит, что стрелял по Белому дому. Он говорит: "В начале страшно было, а потом, когда нас начали убивать, вообще не страшно стало. Мы потеряли себя. Была одна злость и желание Белый дом взять. Человек пять уже пьяные были, афганцы, хотели стрелять в бронетранспортер. Их убили сразу, ему стало совестно, что они умирают, а он ничего не делает, поэтому взялся за пулемет", - пересказывает слова подчиненного Табылды.

Склонность киргизов к революциям и их нелюбовь к авторитарным режимам бизнесмен объясняет просто: "У нас же кочевники, воины, грабители в прошлом были, вот этот дух и сыграл". Киргизия - единственная парламентская республика в Средней Азии, вокруг нее либо авторитарные страны (Таджикистан, Казахстан), либо откровенно диктаторские режимы (Узбекистан, Туркменистан). "В Узбекистане диктатура, потому что это богатая страна с золотом, нефтью, газом и хлопком. А мы свободолюбивый народ, нас никогда не завоевывали, как узбеков, туркмен или русских. У них были города, а у нас что можно завоевывать? Горы, что ли? Идет враг - собрали юрту, убежали. Потом пришли - обокрали. Потом опять убежали", - объясняет бизнесмен.

Парламентская форма правления и ограничение власти президента, введенные после последней революции, кажутся Табылды правильными. "Сейчас нам понятно, слышно о каждом движении власть имущих. Они друг друга контролируют, мы все по телевизору видим. А раньше один человек, одна семья вершила судьбы всей страны", - радуется бизнесмен.

...Если коммунизм, ограничивающий свободу человека, Табылды ненавидел, то Советский Союз он бы с удовольствием сохранил. Никто в движении "Кыргызстан" не хотел отделяться от СССР. Теперь, спустя 20 лет, Табылды сильно ностальгирует по Советскому Союзу. "Мы тогда радовались, до потолка прыгали. А сейчас я начинаю думать: чего мы разошлись? Границы перекрыли, а была мощная держава, огромный рынок", - размышляет Табылды.

Он уверен, что от развала Союза выиграли только отдельные президенты отдельных стран, а для русских, киргизов, казахов, узбеков - это большая потеря. "Тогда мы были равноправными гражданами всего Союза. А вот отделились, получили независимость - и все равно зависим от той же России: нефть, газ получаем оттуда. Наши торговые отношения в основном с Россией, где у нас полмиллиона работает в полулегальных условиях", - объясняет бизнесмен.

По мнению Табылды, экономика Киргизии находится в стагнации, потому что рынок производства не может развиваться, так как в стране слишком мало потребителей. Решить проблему могло бы вступление в Таможенный или Евразийский союз, который продвигает Владимир Путин. "В отдаленной перспективе вступление может привести к бурному расцвету промышленности и сельского хозяйства, - уверен Табылды, - потому что в рыночной экономике главным является не сам факт производства, а факт возможности рынка".

На мой скептический вопрос: "Что Киргизия может экспортировать на российский рынок?" - Табылды отвечает просто и быстро: "Томатный сок и воду". "У вас такого томата нет и не будет никогда! Потому что у вас такого солнца нет. Даже в Узбекистане не может быть такого томата, потому что у них такой земли нет, как у нас", - хвастается патриотичный Табылды. Впрочем, сок Табылды не производит.

Зато своей родниковой водой "Легенда" хвастается так, что уши закладывает. "У меня лучшая вода. Единственная вода ледникового происхождения. Больше такого нет. Ледниковых вод много, но они недоступны. А у меня она в доступном месте, прямо асфальтовую дорогу проложил, и родниковая вода, которую мы не обрабатываем, не очищаем, а просто в бутылки разливаем". Табылды даже настоял, чтобы я попробовал его уникальную воду. Что ж, хорошая вода, вкусная, но вода не виски, разницу почувствовать трудно.

Пока свою воду Табылды за рубеж не продает, поэтому планы развития бизнеса на ближайшую перспективу он связывает с туризмом. "Я хочу строить придорожные кафе и рестораны, развить целую сеть, чтобы там хоть нормальные туалеты были", - говорит Табылды. Пока в Киргизии с приличными туалетами на трассах, действительно, есть большие сложности, но важно ли это, пока в Средней Азии в любом придорожном кафе так вкусно кормят?