CTPAHA KOTOPOЙ HET

Про детство

Моя девичья фамилия, если я ее просто вслух скажу, не впечатляет. Надо написать - Цао Фу Сян. А так произнесешь “Цуфусян” -  будет звучать как армянская. А у меня ведь дедушка китаец, бабушка - полячка, а папа... Ну папа тоже похож на китайца.

Родилась я в Одессе и очень злюсь, когда говорят “Одэса”. У меня был на лагере Пал Палыч - дежурный помошник начальника колонии - он все время говорил: “Ну что, Одэса, пошли работать?”. И он знал, что я буду за ним плестись и ворчать: “Пал Палыч, дорогой, там буква “Е”. А после нее две буквы “С”, неужели так тяжело сказать “Одесса”?”. А он: “Хорошо, Одэса, я понял. Пошли”.

Родители у меня пили. Бывало, сбегала из дома и ночевала в шалаше - построили мы малолетками такую полянку, когда лет нам было по 10...

В общем тяжелое было детство. Лет в четырнадцать я первый раз укололась. Предложили мальчики взрослые. Мальчики... Они теперь уже все покойники. Мне было 14, а им всем по 30. Мне сейчас 50, а им... сколько - под семьдесят должно было быть?

Тогда папа купил домик в селе частный, времяночку такую. Представьте, 76 год, деревня, милиции - никого, и везде растет мак. Вот я и повезла в это село местных одесских наркоманов, карманников - всю ночь мы лазили по огородам, собирали мак у соседей.

Так вот однажды собрали мы опия, и два человека держали меня: один отговаривал, другой наоборот рассказывал, что надо уколоться. И я укололась. Потом вернулись в Одессу, а у них у всех колбы с этим раствором - в общем стала я и дальше колоться.

Китайка делает инъекцию опия. 1997 год.

Потом меня посадили на “малолетку” - спецшкола такая для трудных подростков, там я закончила швейное училище почти что с отличием, вернулась, мне было 16-17 лет, и снова наркотики. Хотя, конечно, компания была другая: те, с кем я до этого кололась - они покруче были парни. А это другая компания - здесь просто пили снотворное и мак.

Про юность

В 1979 году я села за ограбление универмага - ну с подружками решили прогуляться, наворовали себе всяко-разно, да и остановили нас. Была статья 81-я: хищение государственного имущества, и дали по ней мне три года. Спас меня день защиты детей - его в первый раз в 80-м отмечали, и объявили амнистию - вывезли меня с зоны на суд и отпустили.

В 1983-м я снова села. Теперь уже за тунеядство - я нигде не работала, и было во мне добрых 100 килограммов веса. Приезжает ко мне такой прекрасной моя оперчасть и говорит: “Да посмотри на себя - у тебя грабеж на лбу написан. Не работаешь и так много кушаешь?”. В общем, это была в то время статья нераскрытых преступлений. Хотя, конечно, преступления делались. Но делались-то красиво, шито-крыто... Короче, оставим это, покаяния за те дела я сейчас писать не буду.

За тунеядство дали мне год срока. Четыре месяца была я в лагере, но тут снова повезло - попали мы под льготу. Кого-то отправили домой условно-досрочно, а меня из лагеря повезли на стройки народного хозяйства. Одесская область, село Николаевка. Приезжаем мы туда в общежитие - а там вот какая компания: все одесситки и половина из них - наркоманши.

Вечером с работы нас туда привозили - и делай что хочешь. Ну мы и делали. Стройки закончились, я вернулась в Одессу, здесь подгуляла пару раз, и в итоге меня закрывают досиживать срок. Еду в лагерь, и там выясняется, что у меня три месяца беременности.

Освободилась я 27 мая - несколько раз освобождалась в этот день, и для меня это до сих пор праздник. И 7 июля я родила ребенка, девочку. Кто отец? Не знаю. Говорю же - гуляла. В селе гуляла, на судне гуляла...

Про мужей и детей

Когда родилась моя первая дочка, пеленок катастрофически не хватало, мама пила... Подружки мои спасли - где-то воровали пеленки, забирали к себе меня с ребенком. Спасибо, что есть такие подружки. Одна из них сейчас здесь Наташа Бокарева - тоже социальный работник, в основном работает с заключенными.

Китайка со своим внуком. 2011 год.

Затянула я с оформлением дочки, и тут моей детской комнате милиции стало скучно - они решили ребенка у меня забрать. Я приходила, на колени падала, плакала - не отдавали. И вернули мне дочь лишь благодаря мальчику, с которым я тогда встречалась. Мне было почти 23, ему 18 - он должен был уходить в армию. Он пришел в милицию, кинул документы на стол и потребовал: “Отдайте моего ребенка”. Инспектор отдала, но при условии, что через день мы распишемся - даже получила разрешение на это у исполкома... Не расписались, он ушел в армию, а я вышла замуж, родила второго... И там, понятно дело, опять наркотики.

А этому человеку - его уже нет в живых - я всю его жизнь отдавала должное. И до сих пор отдаю.

Когда я вышла замуж, то муж у меня был парнем с отличными перспективами. В училище был комсоргом группы и частенько отпускал своих соучеников, которые просились то к врачу, то еще куда... На самом деле они варили химию. Позвали его - а надо ж пацана отблагодарить, что он за них заступается - и он подсел на наркотики. Так что кололись мы оба. Сначала жили мы с ним в поселке Котовского, потом вернулись сюда, но все одно: наркотики, торговля наркотиками, наркотики, торговля...

В 1993 году у меня были проблемы с ногой,  я ложусь в больницу и узнаю, что я ВИЧ-позитивная. Я, конечно, плакала. Муж говорил - надо пойти и повеситься - хотя он тоже был ВИЧ-положительным. А я поплакала и стала опять колоться.

Этот ВИЧ - он странный. Был бы он человеком, я бы с ним встретилась и пообщалась... По большому счету 20 лет я живу с ним. Друзья все мои умерли, муж мой умер - ему было 36 лет. А я живу...

Китайка в швейной мастерской. 2011 год.

Про политику

Развала СССР я не заметила. Ну разве что за наркотики со мной стали расплачиваться не рублями, а купонами.

Хотя, то, что Украина отделилась от СССР, мне очень помогло - ведь амнистия положена раз в 10 лет. А в 90-м году была судима и амнистирована, а потом - бац, и другая страна! Поэтому в 97-м все было как в первый раз: судили, поехала в тот же лагерь, а я ж знаю как облупленного - он при мне строился. И снова амнистия.

Я всегда была далека от политики. Не то, чтобы мне не интересно, просто когда начинаешь во все это вникать - нервничаешь. А я уже не хочу. Но по большому счету я за Юлю Тимошенко. Почему? Она - хорошая аферистка, молодчага. Таких женщин мало.

Про проституцию

1998 год: я иду на трассу и становлюсь сутенершей. Там было у меня 14 девочек, большинство - бездомные. Точнее, были у них, но родители их не принимали, и ночевали они у меня в трехкомнатной квартире. Простору много, а я там была одна - муж сидел.

Утро у нас начиналось с раскумарки - как правило девочки все торчали. Они умывались, одевались, красились и ехали на точку. В этом деле у меня было все четко: на трассе я сама разговаривала с водителем, и если мне что-то не нравилось, девочек я туда не пускала. И не зря - много раз я их просто спасала. А иначе поехала бы, в лучше случае попала на двух, трех, пятерых человек, не заплатили бы еще в итоге.

А я дралась там прямо. Кричала - не дам, не пущу. Ну это редко, а обычно задирала такую цену, что он за эти деньги был сам себе готов отсосать. Я записывала номера машин, обычно сама заранее брала деньги.

Вместе с девочками ними я попадала в разные непонятки. Однажды поздно вечером, когда все уже разошлись, нас несколько человек на трассе стояло, остановилась машина и позвали двух девочек на завод. Решила - пойду с ними. Приехали, там накрыли поляну, но потом пошло чистое издевательство. Я убежала, с больной ногой перелезла через забор, потом еще один забор, нашла и остановила милицейскую машину и сказала: “Их убьют, а вы будете виноваты”. Менты как-то прониклись, они тоже прыгали через заборы, сломали ворота, в общем вошли туда. Девочек к тому времени сильно избили. Но ведь не убили же.

А бывало, что  убивали. Убивали зверски. Мне жалко их очень было

Смешного было много в сутенерской работе, но не могу я такое рассказывать - немножко стыдно что ли... Девки без комплексов до такой степени были... Ну а какие комплексы, если ты этим зарабатываешь на жизнь?

Девочки ко мне всегда приходили сами. А однажды был такой интересный сюжет - ко мне подошла одна с коляской, с грудным ребенком. Она знала, что я тут все время стою - сутенерша самая нормальная с трассы, не то что ушлые мужики. Она подошла и говорит: вот такая у меня проблема - только родила ребенка, я одна - нет ни мужа, ни родителей, нечем платить, не на что покупать еду. Я много не хочу, говорила она - максимум одну две ходки. Я ее сажала в машину, она уезжала на полчаса на час, а я в это время гуляла с ребенком. Может быть бы я брала у нее часть денег, если бы видела, что она колется, либо после ходки и брала уезжала. А она с тем же клиентом сразу ехала в магазин, покупала подгузники, масло, сахар, молочные смеси. И я ее, конечно, к клиента отправляла за самую дорогую цену - на сколько могла мужика уговорить, за столько и садила.

Как девочки уходили от меня? Ну, глобально закончилось все, когда меня посадили. А так - бывали и счастливые истории. Одна девочка вышла замуж, мы гуляли у нее на свадьбе. Муж ее на трассе взял: она ему естественно рассказывала, что это единственный раз, денег не было, в общем - била на жалость. Причем они хорошо живут, у него хорошая машина, двое детей... И попробуй теперь скажи, что она проститутка - он перегрызет горло. А все, что было до него его не волнует.

Но в основном заканчивалось плохо. Тюрьма, наркотики, смерть. Мне очень жалко их, я еще тогда в 1999 году давала интервью - прямо на трассе - и тогда меня спросили - что бы вы сделали? Я бы, конечно, им нормальные условия создала - общежитие что ли. Они все равно будут заниматься этим, никуда не денешься. Многие девочки имели пацанов, уходили, но все равно раз в неделю или около того возвращались. Это никакая не секс-зависимость - это просто легкие деньги, 15 минут, и если клиента взять по нынешним ценам, у тебя уже есть сто гривен.

И ведь все банально - муж дал 20 рублей, говорит - купи хлеба. А ей еще колготки нужны, а до получки ждать не хочется. Вот и находит клиента. Причем странная история - пускай девочка давно уже не работает, мужики к ней все равно липнут - все видно.

Посадили меня снова за наркотики. На два года. Отсидела год, в 2001 освободилась, а в 2003 села снова. Только теперь уже за распространение. Между посадками на трассу я уже не ездила - появились новые сутенеры - бритоголовые мальчики с цепями на шее. Девчонки все поумирали, в общем не посчитала я нужным туда возвращаться.

Про настоящее

Старшая дочь всегда жила со мной, а младшая жила со свекровью. Несмотря на то, что я уже много лет не колюсь, хорошо, что она не со мной, с ней. Бабушка дала ей то, что я никогда не смогла бы дать - образование, трехкомнатная квартира, машина... И у свекрухи есть смысл жизни - единственная внучка. А теперь еще родила ей правнука... В общем, со мной бы такого счастья не было.

Старшая дочь, которая жила со мной, она очень много из-за меня плакала. Но сейчас все хорошо - она замужем. У нее дочка, которой два года, и вот-вот должен родиться мальчик.

В 2007 году, когда я освободилась, у меня была проблема с кредитом. Старшая дочка взяла в рассрочку два телефона, два года по кредиту не платила, и мне приходит счет - 40 тысяч 880 гривен. Я беру еще одну ссуду, перекрываю эту - банк мне снизил сумму до тела кредита, но тут выясняется, что у меня нет денег за один месяц заплатить, и я прихожу сюда - в “Веру.Надежду.Любовь”, а здесь работают уже мои подружки. Прошу у одной из них в долг 350 гривен, она дает и, естественно, их хоронит. А я вернула и пришла сюда волонтером.

Китайка в ИТУ №14 во Всемирный день борьбы со СПИДом. 2011 год.

Общалась с клиентами, познавала ВИЧ-инфекцию, хотя до сих пор до конца не познала, и не на все вопросы могу ответить. Но консультирую - многое, конечно, по книгам, а не по реальной жизни - я же живу с ВИЧ 20 лет и не то чтобы его чувствую. Зато я знаю, что такое наркомания - и химия, и ширка, и все эти психотропные - я пробовала.

Еще я работаю с так называемыми соцзависимыми - людьми, у которых в семье наркоманы. Вот например есть девушка 26 лет, у нее муж ничего не делал, употреблял наркотики, постоянно был в кумаре, сознание терял, отключался. И она стала приходить к нам на групповые занятия. А там много людей - каждый что-то может подсказать, куда идти, что делать. В общем, он к нам сам пришел, а потом бросил. Сдал на права и разве что иногда покуривал. Сейчас у них прекрасная семья, она родила ребенка, он работает водителем - наша сотрудница его туда устроила. И иногда они вместе к нам приходят, занимаются вместе со мной в группах.

Нам звонят не только люди, которые находятся здесь, на свободе. Полно тех, кто сидит в тюрьме. Позвонил мне такой мальчик с зоны - ему просто нужна была психологическая помощь - и общались мы с ним примерно год. И вот, восемь месяцев назад он освободился - бывший ширкоман, наркоман... Эти восемь месяцев я с ним живу. Он сделал мне предложение, подарил кольцо. Ему 37, а мне 49, и я выхожу замуж.

Мой жених - он когда сидел, был бригадиром на швейке, а значит доступ к деньгам был. Ну и понятное дело кололся. Завязал он, как только вышел, то есть уже восемь месяцев как. Все это время мы с ним, конечно, вели беседы про наркотики. И сейчас он, конечно, очень хочет уколоться, но говорит: надеюсь ты найдешь те слова, чтобы я этого не сделал. Однажды договорился, чтоб ему дали дозу ширки, и он с ней домой приехал - два куба. Хорошая была ширка, друзья наварили как положено. Предложил мне вместе с ним.

Ну а я что-то рассказывала, наверное, час. Не кричала, не угрожала. Просто говорила: хочешь, я уколюсь с тобой. Но я ВИЧ-позитивная. И от ширки клетки иммунной системы - CD4, которых у меня и так мало, могут практически исчезнуть. Если я столько лет держусь с ВИЧ и чувствую себя лучше, чем многие здоровые люди, то ширка может меня убить. Не сразу, но положит начало. Я умру.

Про наркотики

Я много раз приходила в милицию и просила - помогите мне устроиться на работу. А они: “Ты что, с ума сошла? А кто торговать будет?” Им нужен был план, нужна была статистика. За год, скажем, посадить восемь наркоманов. Остальных надо искать, а тут, под боком, я живу - Московская, 13.

Это был замкнутый круг - я освобождалась и сразу понимала, что рано или поздно меня снова посадят. Такие неписанные правила - ты начинаешь торговать наркотиками, и у тебя появляются и золото, и деньги. Потом приходят милицианты, и ты отдаешь все, чем торгуешь, а еще и свое золотишко. Они уходят, и ты снова начинаешь варить и торговать, и в следующий раз отдаешь все до последнего - продаешь мебель, технику, что-то одалживаешь. Торгуешь еще какое-то время, а потом - все. Откупиться нечем, и тебя сажают. Ну то есть мы - наркоторговцы - кормили тогда милицию. Да и сейчас все то же самое.

Китайка готовит инъекцию. 1997 год.

У меня по поводу наркотиков свое мнение. Вот водку у нас по телевизору рекламируют, правильно? А я просидела в лагерях - и под Полтавой, и в Тернополе - где только не сидела. Так вот ни один человек ни совершил ни убийства, ни изнасилования, ничего такого под наркотиками. И в состоянии ломки тем более. Тяжелые преступления - вся бытовуха, вся поножовщина - это алкоголь. Тем не менее за наркотики сажают, а водка везде.

Были люди, которые приходили сюда встать на заместительную терапию, на метадон. Я, с одной стороны за метадон, потому что наркоманы не идут искать себе дозу, не воруют. Он просто приходит в центр и с утра получает чистую дозу, в милицию не попадет, не заразится тем же ВИЧ. Но я, с другой стороны, и против метадона, потому что это синтетический наркотик, от него тяжелый кумар, и зависимость очень сильная. Спрыгнуть с него долго и сложно - гораздо тяжелее, чем с опия.

Про будущее

Меня спрашивают - жалею ли я о чем-либо? Вот если бы заново все начать, я бы прожила ее так же. А о чем мечтаю? Знаете, сейчас очень хочется жить. Еще вот лет десять назад, когда кололась, мне было все равно. Говорили: идешь в могилу семимильными шагами. Гуляла безбожно, кололась... А сейчас вот мне 50 лет. Есть внуки, прекрасные дочери, хороший муж, и очень-очень хочется жить.