CTPAHA KOTOPOЙ HET

Back in USSR

При въезде в Нурек вас встречает дорожный щит с надписью "Хуш омадед ба Норак - шахри дусти" ("Добро пожаловать в Нурек - город дружбы"). После десятка километров практически по бездорожью (новую трассу в этом месте еще не успели достроить, а старая, еще с советских времен, пришла в полную негодность) в окружении безлюдных памирских гор такое приветствие весьма обнадеживает. Еще через километр вы видите уже более солидный щит, отсылающий вас к середине прошлого века "1960 - Норак - 2010". Городу Нуреку всего пятьдесят, точнее, уже пятьдесят один год. До 1960 года здесь располагался обычный таджикский кишлак, пока на этом месте не началась главная комсомольская стройка Средней Азии - возведение Нурекской ГЭС.

Нурек получил статус города, можно сказать, авансом, когда еще никакой ГЭС в помине не было. Его просто объединили с ближайшими кишлаками, один из которых был затоплен в результате сооружения плотины. Нурек расположен в долине, находящейся на высоте 885 метров над уровнем моря. Город растянулся на несколько километров по правому берегу Вахша, перекрытого плотиной чуть выше по течению.  Центральная улица города, идущая параллельно Вахшу - улица Ленина (да-да, именно, Владимира Ильича). Вдоль нее сосредоточена и основная жизнь в Нуреке - магазины, салоны сотовой связи, чайханы, гостиницы, одна из которых носит громкое название "СССР". Рядом с ней расположен и фитнес-клуб с таким же названием.

Вообще в Нуреке, как нигде больше в Таджикистане, ощущаешь, что время остановилось. В центре города на площади опять-таки Ленина возвышается памятник вождю социалистической революции: Ленин стоит левым боком к Вахшу, от которого его отделяет современный отель, и внимательно смотрит на огромный плакат с портретом президента Эмомали Рахмона, украшающий фасад жилого здания напротив. Плакат, сопровождаемый поздравлением таджикского лидера, также повесили к пятидесятилетию города.

Установленную на берегу Вахша стелу, посвященную строителям ГЭС, украшают гербы всех союзных республик. Рядом расположен Дворец культуры классического советского типа и мемориал в память о погибших в Великой Отечественной войне. Чуть дальше к плотине по улице Ленина встречаешь еще одну композицию, посвященную Владимиру Ильичу. Впечатанный здесь в камень профиль чем-то неуловимо напоминает иллюстрации современников к произведениям Алишера Навои или к Бабур-Наме - Ильич более утончен и раскос, чем в оригинале.

Улица продолжается еще приблизительно километр, заканчиваясь непосредственно у проходной Нурекской ГЭС. Здесь в большом количестве свалены контейнеры с импортным оборудованием для станции - встретивший нас сторож пояснил, что оборудование немецкое и лежит здесь, дожидаясь, пока за него расплатятся и пустят в дело. На проходной, украшенной надписью "Добро пожаловать", дежурят загорелые автоматчики. За их спиной - административное здание, украшенное обязательным портретом Рахмона, и его же изречение на фоне таджикского флага, врезанного прямо в окружающий ландшафт.

Периодически сюда подъезжает раритетный автобус, в котором при ближайшем рассмотрении можно распознать продукт Курганского автобусного завода середины 70-х, и забирает сотрудников станции, чтобы отвезти домой со смены. Вокруг тишь, гладь да божья благодать, только Вахш шумит, выбираясь из узкого Пулисангинского ущелья у самой плотины в более широкое русло у Нурека. Но так спокойно здесь было не всегда.

Всесоюзная стройка

"…Георгий вдруг почувствовал, как его захлестывает волна полного, абсолютного счастья. Этот величавый Памир, рядом с которым все кавказские красоты кажутся игрушечными, этот дурманящий запах миндаля, которым поросли горы. И они сами - строители величайшей гидроэлектростанции в мире". Это отрывок из повести "Империя строится" писателя и журналиста Евгения Касьяненко, который в свое время был одним из строителей Нурекской ГЭС.

Да, действительно, возведению станции был придан всесоюзный масштаб, и строительство в Нуреке было овеяно ореолом рабочего подвига. На Нурек работали около двухсот предприятий и организаций Союза.

Подтверждая всесоюзный статус стройки, в Нурек приезжал генсек ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. "Огонек" от 12 сентября 1970 писал: "Товарищ Л.И. Брежнев вместе с руководителями республики совершил поездку на строительство Нурекской ГЭС, побывал в штабе строительства и на воздвигаемой плотине. На монтажной площадке будущего здания ГЭС Леонид Ильич сердечно и душевно беседовал с рабочими, интересовался условиями труда на стройке, организацией быта и отдыха строителей. От имени ЦК КПСС товарищ Л.И. Брежнев передал привет коллективу строителей Нурекской ГЭС, пожелал ему новых трудовых достижений. Он посетил город гидростроителей Нурек, беседовал с его жителями".

Ранее стройку собирался навестить и Никита Хрущев. Как вспоминает инженер-строитель и кандидат технических наук Марат Хакел, также участвовавший в сооружении ГЭС, в одну из поездок Никиты Сергеевича в Душанбе появилась информация, что он заедет в Нурек. Началась подготовка к его встрече. Для Хрущева установили отдельный строительный вагончик, где он мог бы отдохнуть, пристроили к вагончику кабину с унитазом и за сотню метров подвели туда воду. Сотрудники КГБ зачистили окружающие горы. Но когда все уже собрались на торжественный митинг, из Душанбе сообщили, что Никита Сергеевич заболел и поездка в Нурек отменяется.

Брежнев посещал Нурек, когда стройка уже шла к завершению. А вот что пишет Марат Хакел, прибывший в Нурек, когда работы там еще только начинались: "На въезде в Нурек мы увидели нерадостную картину. Под чинарами у чайханы и рядом, где была хоть какая-нибудь тень, на узлах и чемоданах сидели приехавшие со всего Союза на стройку рабочие. Многие были семейные, с детьми. А работы на всех еще не было. Это место у чайханы шутя прозвали - "Казанский вокзал". Название привилось. Когда, двадцать лет спустя, я привозил студентов на практику уже на действующую электростанцию, то на главной улице Нурека можно было увидеть городской автобус, курсирующий по маршруту 'Казанский вокзал - ГЭС'". Хакел вспоминает и местную поговорку, характеризуя строительные работы в Нуреке в самый разгар летней жары, в июле месяце: "О, Аллах. Зачем ты создал Нурек, когда есть ад?".

Начинать приходилось с нуля. Оборудование частично завозили на ишаках по горным тропам, жили как придется, в палатках и бараках. Один из инженеров стройки - Виталий Желнорчук - несколько месяцев ночевал в шкафу на улице: ставил его набок, открывал одну дверцу и там спал. Зато Желнорчук, как вспоминал позже секретарь парткома "Нурекгэсстроя" Анатолий Гвоздев, просыпался первым и будил остальных песней.

На строительстве работали люди из всех союзных республик - всего около восьми тысяч человек 46 национальностей, город быстро разрастался. Но на комсомольскую стройку съехались не только ударники-комсомольцы. В поисках легкого заработка в Нурек съехались бывшие заключенные, проститутки, мошенники и прочий мелкий сброд. Для охраны порядка, в помощь милиции, был создан комсомольский штаб, и дружинникам удалось исправить ситуацию. "Долгие месяцы мне приходилось ходить по ночному Нуреку с ножом за голенищем, ежесекундно просчитывая, в какой угол можно отскочить в случае внезапного нападения", - вспоминает Касьяненко.

С социалистической моралью тоже все обстояло не слишком благополучно. Как вспоминает Касьяненко, отношения между полами были не просто легкомысленными, а фантастически простыми. "Секс в постели или в кустах через час после знакомства был в Нуреке самым обычным делом. Кто-то хвастался, что переспал за ночную смену по очереди чуть ли не со всей бригадой бетонщиц - и если ему не верили, то только потому, что сомневались в возможностях говорящего совершить тринадцатый подвиг Геракла". К тому же, женщин на стройке было гораздо меньше, чем мужчин, и каждая из них, независимо от своего поведения, легко могла найти себе если не мужа, то партнера на вечер или на несколько дней.

Чудо света

В начале 70-х стройка в Нуреке наконец стала приближаться к завершению. 15 ноября 1972 года запустили первый из девяти агрегатов станции.

После этого начался "золотой век" Нурека. Город благоустраивался, успокаивался, избавляясь от традиционной для стройки суматохи. В Нуреке появлялись новые скверы, парки, детские сады и школы. На водохранилище открыли зону отдыха. Благодаря  появлению крупного водоема в Нуреке смягчился микроклимат, спала даже традиционная летняя жара. Сюда повадились ездить на отдых и на рыбалку и жители Душанбе.

"Мне в своей жизни пришлось увидеть два "чуда", созданных умом и руками человека. Это Коркинский угольный разрез в Челябинской области - этакая яма длиной в семь, шириной два и глубиной в полкилометра - и наша плотина Нурекской гидроэлектростанции. Смотришь на эти творения и диву даешься, что может сделать человек, если его увлечь идеей созидания, дать ему почувствовать свою причастность к большим делам и, естественно, как положено оплатить вложенный им труд", - резюмирует в свое книге Хакел. Ему вторит и Касьяненко: "Современному читателю, воспитанному на восприятии прошлого как нескончаемого экономического идиотизма системы, не мешало бы назвать одну цифру. Нурекская ГЭС давала самую дешевую в мире электроэнергию - 0,07 копейки за киловатт-час. Представьте только на секунду почти трехсотметровый слой воды в водохранилище - глубину в 2,5 раза большую, чем та, откуда всей планетой с трудом извлекали несчастный "Курск". Представьте, как давление воды под тридцать атмосфер бешено раскручивает турбины электростанции. Вот такое чудо света".

Нынешние характеристики ГЭС: мощность - девять агрегатов по 330 мегаватт, высота плотины - 304 метра (на четыре метра выше, чем Эйфелева башня без шпиля), что делает ее самой высокой насыпной плотиной в мире, площадь водохранилища - 98 квадратных километров. Нурекская ГЭС обеспечивает около трех четвертей всей выработки электроэнергии в Таджикистане.

Сейчас станция, расположенная, к слову, в весьма неблагоприятной сейсмической зоне, привычно вписывается в окружающий пейзаж, однако в свое время сама идея о создании подобного объекта казалась фантастической. Говорят, когда на международном конкурсе по высотным плотинам в США крупнейшему американскому геологу и инженеру-строителю, одному из основоположников механики грунтов, Карлу Терцаги задали вопрос: "Как вы расцениваете реальность строительства 300-метровой плотины в зоне девятибалльной сейсмики?" - он с иронией ответил: "Попробуйте". Попробовали, засыпав русло Вахша по аналогии с природными завалами, той же породой, из которой сложены и окружающие горы, поскольку обычная бетонная плотина не выдержала бы серьезного сейсмического толчка.

Покидая город Дружбы

Только спустя какое-то время после того, как покинул Нурек и вновь поднялся в горы, понимаешь, что побывал в прошлом, но прошлое это какое-то сонное - когда-то погрузившееся в дрему, но так окончательно и не пробудившееся. Распад Союза в Нуреке почти не ощущается - Ленин как стоял, так и стоит, Вахш как шумел, так и шумит, а на месте Рахмона вполне мог бы висеть и первый секретарь Компартии Таджикистана. Да, конечно, в городе стало меньше русскоязычных, хотя местные жители, за вычетом совсем уж юных, как правило, свободно говорят по-русски, чего не скажешь о других небольших городках республики. Город не производит впечатления богом забытого места, тем более заграничного, но он как бы остался в том измерении, в котором жили сотни советских городов с их обязательными дворцами культуры, кинотеатрами "Электрон" и детскими садами "Красная шапочка".

Через несколько километров, на перевале в сторону Душанбе, в кишлаке Чормагзаг, сталкиваешься с другой реальностью - десятки женщин, детей, ишаков, коз и коров теснятся у одной-единственной колонки с водой. При виде фотоаппарата возникает всеобщий ажиотаж, только некоторые девочки-школьницы прикрываются от объектива учебниками. "Первобытнообщинный строй, как жили, так и живут", - комментирует Толик, пожилой душанбинский таксист, а по совместительству школьный преподаватель физики и математики. Здесь, в Чормагзаге, во время гражданской войны проходила "линия фронта" между противоборствующими сторонами - "вовчиками" и "юрчиками". "Воевал?" - спрашиваю таксиста. - "Не, зачем? Даже кто победил, не знаю".

"Сколько езжу, в Нурек первый раз был", - замечает Толик и добавляет: "Как в советский время, да?" Подумав, добавляет: "Не, люди были другие, все было другое. С хорошей стороны".